Александр Матросов
Двадцать седьмого февраля 1943 года совершил свой подвиг Александр Матросов. Вот, интересно, еще лет двадцать назад была бы полная уверенность, что эти слова не надо «расшифровывать», но сейчас такой уверенности уже нет, поскольку много же разного любопытного есть вокруг для пытливого отроческого или юношеского взгляда. Что там какой-то Матросов? Кто это вообще? Что, в школе рассказывали? Не, не слышали. Поэтому коротко скажу: Александр Матросов закрыл своим телом амбразуру дзота, в котором находился вражеский пулеметчик, не дававший огнем своего пулемета подняться в атаку нашему наступающему подразделению. Вот, поступок Матросова дал несколько секунд для того, чтобы наши совершили удачный рывок вперед.
Итак, двадцать седьмого февраля 1943 года батальон, в котором служил Александр Матросов, выдвинулся, получив приказ, для атаки опорного пункта противника вблизи деревни Чернушки. Это Локнянский район Калининской области. Тогда Калининской, а с осени 1952 года – Псковской. Выдвинуться-то он выдвинулся. Но как только бойцы попали из леса на открытое пространство, заработали сразу три немецких пулемета из трех дзотов, не позволяя продвинуться к деревне. Дзот (деревоземляные огневые точки), в отличие от капитальной долговременной огневой точки (дота), конечно, не столь непреодолимая преграда, при условии, что есть средства для ее преодоления. Средства были. Для уничтожения дзотов отрядили три штурмовые группы. Один пулемет был подавлен автоматчиками и бронебойщиками, второй бронебойщиками, третий… Третий продолжал стрелять. А он простреливал все пространство перед деревней. Все попытки его подавить оказались провальными. Вот тогда-то к пулемету и поползли Александр Матросов и Петр Огурцов. Первому было девятнадцать лет, второму – двадцать три.
Дальше произошло вот что: Огурцов получил тяжелое ранение еще на подступах к огневой точке. Но именно это ранение, возможно, и спасло ему жизнь. Матросов остался фактически один. Он не растерялся, стал дальше пробираться к дзоту, подполз сбоку от амбразуры и, одну за другой, бросил две гранаты. И… все. Тишина. Пулемет заткнулся. Пулемет заткнулся, и бойцы тут же бросились в атаку. И в этот миг пулемет заработал вновь. Что мог чувствовать в этот момент Матросов? Что он мог сделать в этот миг? Наверное, он мог опустить голову или закрыть лицо ладонями от отчаяния. Но, скорее всего, он представил себе, буквально почувствовал, как пули косят его товарищей, поднявшихся в атаку. И тогда он рывком бросился к дзоту и закрыл собой амбразуру. Вероятно, для Матросова не было никакого иного выхода. Для его миропонимания, для его мироощущения, для его… сердца.
После развала Союза, да, собственно, и перед самым его развалом, были попытки переосмыслить и переписать историю и даже принизить подвиг советских людей в годы Великой Отечественной войны. Вероятно, этот подвиг, сама память о нем, память о тех, кто пал в боях за то, чтобы другие жили, очень мешали кому-то перекраивать постсоветскую российскую реальность по своим лекалам, когда во главу угла ставился успех любой ценой, проще говоря, когда всем правила жажда наживы, и не осталось места ни для сострадания, ни, тем более, для справедливости, ни для подвига.
Приемы использовались всевозможные. В случае с Матросовым - от псевдорациональных рассуждений на предмет того, что тело человека не может служить преградой для пуль пулемета, от попытки придать подвигу случайный характер, дескать, поскользнулся, потерял равновесие и упал, до уверений, что, на самом деле, он был убит на крыше дзота, и его тело закрыло отверстие для выхода пороховых газов. В ход шли даже пошлейшие анекдоты. Но вот тут и пригодилось свидетельство тяжело раненого в тот день товарища Матросова – Огурцова. Он ведь тогда остался жив. И его рассказ говорит, что все было именно так, как многих из нас учили в советской школе: Александр Матросов закрыл пулемет своим телом, чтобы спасти своих товарищей.
Затем его именем была названа военная часть, его именем называли улицы и парки во многих советских городах и городках, ему ставили памятники. Но было и то, о чем в Советском Союзе вспоминать не любили.
Вообще, если вспомнить жития христианских святых, можно отметить тот факт, что многие из них до того, как совершить свои подвиги, вели не самый, скажем мягко, христианский образ жизни. То же относится и праведникам иных религий, до вступления на путь, бывало, промышлявших и разбоем. Кстати, что интересно, зачастую именно из таких, раскаявшихся и уверовавших, выходили наиболее ревнивые поборники веры. Да, вот, вспомним хотя бы апостола Павла. Вот уж, воистину, «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит…».
Начнем с того, что даже место рождения Александра Матросова окончательно не прояснено. Если вспомнить официальную версию, то родился он пятого февраля в 1924 году в Днепропетровске. Тогдашнем Екатеринославе. Но есть и иные версии. Например, такая: Матросов вовсе никакой не Матросов, а Мухамедьянов Шакирьян Юносович, который увидел свет в Башкирской АССР в деревне Кунакбаево. Затем он якобы сбежал из дома из-за того, что у отца появилась новая жена, и уже при попадании в детский дом назвал себя Матросовым. Есть и история, будто бы родился он в Самарской губернии, и мать отдала его в детский дом, чтобы спасти от голода. Потому что растила троих детей без мужа.
Матросов, как всякий беспризорник, отличался еще тем нравом. Да и время было соответствующее. В конце концов, он попал в детскую трудовую колонию. Откуда с пятьюдесятью такими же шалопаями вознамерился бежать. Но план их был раскрыт. И Матросов остался в колонии, где постепенно приобщался, как говорили раньше, к общественно-полезному труду. Менялся и его характер. Он стал даже помощником воспитателя.
С самого начала войны Матросов стал проситься на фронт. Но призвали его только осенью 1942 года. Призвали и отправили в пехотное училище. Там он стал комсомольцем. И уже вместе с другими курсантами училища отправился на Калининский фронт. Добровольцем. А пятнадцатого февраля 1943 года его бригада, девяносто первая, ушла в направлении городка Локня. А дальше… Дальше мы знаем. Вот такой путь: от беспризорной шпаны до высшего подвига – спасения жизни своих товарищей ценой собственной жизни. И, на самом деле, это тоже был не единичный случай. При всех неурядицах, при всех проблемах советской власти, она умудрилась выстроить систему, которая поднимала человека от самого ничтожного состояния до состояния творца, строителя, до жертвенности. Этого не добьешься только кнутом. И к этому не заманишь даже пряником. Это что-то, что сродни, наверное, религиозной вере. Только, в данном случае, вере в то, что все вместе, сообща, при доброй воле люди смогут выстроить лучшее будущее для своих потомков.